Книги

Атмосферу, ауру нашего Московского художественного училища памяти 1905 года нельзя представить себе вне фигур, сроднившихся с училищем.
На лестничной площадке третьего этажа училища с давних времен и, казалось, навечно стоял сундук. Говорили, что он принадлежит тете Груне – ​так любовно называли гар­деробщицу Агриппину Ивановну Стефанову. Сама она жила в маленькой каморке на том же этаже. На этом сундуке часто посиживали-покуривали мирно беседующие преподаватели, чтобы не стоять над душой студентов и дать им возможность поработать самостоятельно.
Другой неотъемлемый от училища персонаж – ​секретарь Мария Николаевна. Она состояла в каком-то дальнем родстве с известным в свое время графиком Масютиным – ​на основании этого факта она очень любила консультировать поступающих в училище студентов. С ее независимым поведением и безапелляционными суждениями как-то все свыклись. Так же, как и с ее кулинарными занятиями. В учительской стоял массивный стол, на котором она парила-варила всякую всячину. Желающие поступить в училище чаще всего натыкались сначала на нее. И нередко, превышая свои секретарские обязанности, она просматривала работы ребят.
Хорошо помню, что она привечала и часто подкармливала талантливого художника анатолия Зверева. Зверев никогда не расставался с папкой, набитой разными набросками, исполненными различными материалами, подвернувшимися под руку. У него был просто зуд творчества. И это не было похоже на «набивание руки». Нет, это была неугасимая потребность к воплощению зрительных впечатлений, настоящая жажда творчества. Он творил быстро, работал любым подвернувшимся под руку материалом, сочетая раскрепощенный поиск и тонкую соразмерность.
В ряду старожилов училища нельзя не упомянуть А. П. Стоц­кевича, завхоза по должности. У него был свой «кабинет» – ​маленькая отгороженная клетушка под лестницей. Несмотря на сжатое, спрессованное пространство его «кабинета», посетитель, беседуя с ним, ясно видел перед собой человека, напряженно живущего интересами училища.
Особого разговора требуют модели училища. И, конечно, прежде всего, «знаменитый» И. С. Басанько, позировавший Вере Мухиной для «Рабочего и колхозницы». Помню, как он с печальными глазами рассказывал о том, как ходил в собес хлопотать по поводу получения персональной пенсии и как там возникли сложности, несмотря на весомые характеристики видных деятелей искусств, как он безуспешно пытался обосновать значение профессии натурщика в процессе обу­чения и творчестве.
Не менее известна другая модель – ​Станислава Осипович позировавшая с 20-х годов до начала 70-х!. Изваяние этой юной модели принесло успех С. Т. Коненкову и находится ныне в Третьяковской галерее.
Еще одна модель, Вероника Альбертовна (к сожалению, не помню ее фамилию), высокая, с крупными формами, была настолько пластична, что любая ее поза воодушевляла рисующих ее студентов. Сшитая ею самой древнегреческая туника с ниспадающими складками удивительно гармонировала с ее гордой осанкой.
Многие опытные натурщики использовали проверенные практикой заученные позы. Так, например, Калинин таскал с собой завернутый в тряпочку кирпич, чтобы подкладывать его под ступню. У вышеупомянутого Басанько также были любимые обкатанные позы. Он предпочитал стоять с шестом с упором на одну ногу или сидеть в позе, напоминающей роденовского мыслителя.
Какова же в действительности роль натурщика? Позирующая модель предоставляет огромные возможности для обучения студентов. В то же время – ​это застывшее движение. Стоит натурщику во время сеанса чуть изменить позу, как учащиеся тут же впадают в панику. А если по каким-либо причинам натурщик не явился на занятие, на котором предполагалось продолжить работу над рисунком с этой моделью, то учащиеся, не приученные к рисованию по памяти, считают уже урок пропащим. Конечно, такая методика обучения весьма уязвима.
В сретенский период своего существования в училище в целом преобладал патриархальный оттенок, этому же способствовали и архитектура, и интерьер здания. Но опосредованно на атмосферу училища влияли и люди – преподаватели и служащие, – преданные всем сердцем искусству вообще и училищу, в частности.